Почему создавать пропасть между личной и рабочей деятельностью опасно. Советы бизнес-тренера
Однажды мне довелось проводить обучение для очень солидных чиновников, которые в силу своих должностей и уже отнюдь не юного возраста буквально олицетворяли строгость и формализм власти. С такими людьми всегда непросто работать в силу их закрытости. Но когда нам удалось пробить лед официозного отчуждения, я стал свидетелем картины, до сих пор оживающей перед глазами: солидные дяди в костюмах с хохотом стали бегать между рядами кресел, складывая и запуская друг в друга бумажные самолетики… А в другой раз очень уважаемый человек престижной профессии, лишенный условиями тренинга возможности демонстрировать свой статус, после абсолютно невинной реплики другого участника: «А Вы вообще кто такой?» психологически буквально «рассыпался». Или женщина, построившая блестящую карьеру и воспитавшая нескольких детей, зарыдала после нехитрого рассказа о вроде бы неплохо проведенном отпуске с мужем.

Все эти истории объединяет то, что их герои, как и многие другие успешные люди, фактически ведут двойную жизнь: внешнюю, полную достижений и борьбы, и внутреннюю, в которой они просто люди со своими слабостями и нехитрыми радостями. Отдавая первой жизни все свои силы, на вторую они, как правило, не обращают внимания. Пока она сама не проявит себя – например, как описано выше: сильно и абсолютно внезапно. Да и без подобных «провалов» удержание границы между двумя мирами требует огромного количества ресурсов, даже не осознаваемого нами. А ведь мы отнимаем их у работы, у семьи, у здоровья.

Раздвоенность между внешним и внутренним плоха не сама по себе: очевидно, например, что на деловых переговорах не место ребячеству. Плохо то, что граница между ними сохраняется и тогда, когда пора уже стать из бизнесвумен обычной женщиной. Но жизнь все больше становится похожей на бизнес, и с какого-то момента человека от него же настоящего уже отделяет целая пропасть.

Тот, кто осознает такую опасность, сам предпринимает усилия, направленные на снижение внутреннего напряжения от подобной двойственности. Правда, часто все это сводится к традиционному расслабону в духе «здравствуй, пятница» и «коньячок под шашлычок вкусно очень». Отдельные индивиды выбирают духовные практики или увлечения вроде столь модного ныне триатлона. (Если что, лично я регулярно занимаюсь бегом.) Но проблема в том, что многие из этих способов – это по большому счету «замазывание» гораздо более глобальной истории.

Пятничные вечеринки, триатлон, лыжи — это лишь избавление от психоэмоционального напряжения, но не устранение его источника.

Попробуем же разобраться с этим источником и заглянуть в основание нашей психологической разделенности. Итак, обычно человек любит приятное и стремится к нему. А оцениваемое им как неприятное человек стремится избегать. Этот принцип лежит в основе нашего восприятия мира, который таким образом четко поделен на хорошее и плохое. Хорошее – это когда много денег, интересная работа, здоровье у себя и у близких, верные друзья, увлекательное хобби, хорошее настроение и т. д. Плохое – это наоборот: работать за копейки, начальник-самодур, невозможность найти пару, жить в коммуналке, добираться до офиса три часа в одну сторону, болезни, лишний вес, пробки, некстати возникающие эмоции. Почему же хорошее хорошо, а плохое плохо? Откуда берется это деление?

Деление – на хорошее и плохое – всегда личный выбор каждого человека.

Он может быть делегирован мировоззренческим системам (религии, морали), социальным группам (старшим, опытным, специалистам) или конкретным личностям (родителям, гуру и проч.). Но, несмотря ни на что, этот выбор всегда остается нашим (хотя, конечно, нельзя игнорировать известную роль наследственности, воспитания и прочих условий). Наш организм, кстати, отлично знает, что хорошее и плохое во многом предопределяется нашим выбором: на то, что нам нравится, он реагирует положительными эмоциями, на то, что не нравится, — отрицательными. Например, у любителя бега мысль о пробежке в 5:30 утра (как это и делает автор) может вызывать ощущение удовольствия и предвкушения. В то время как у других подобная идея вызовет недоумение и даже раздражение.

И точно так же именно каждый из нас выбирает, скучать ли в очереди (ведь мы определили, что это скучно), разочаровываться ли при отказе в приеме на работу (ведь это мы решили, что нас должны принять), злиться ли на автохама (ведь это мы решили, что его поведение недопустимо, да еще и оскорбляет наше достоинство). Таким образом, значительная часть наших переживаний (назовем их собственно эмоциями) является нашим выбором.

Во многих случаях выбор неосознан, и тем не менее именно мы сами делаем себя несчастными.

С другой стороны, есть и хорошая новость: одна мысль может быть отменена другой. Предыдущий выбор мы можем заменить новым – только уже сознательным. Решите сами, в чем вы хотите быть несчастными, а в чем не хотите.

Однако есть и более непростые истории, чем скука, разочарование или гнев: болью, печалью, сожалением управлять намного сложнее. Но именно они (чувства) нередко прячутся под более поверхностными переживаниями (эмоциями), и именно от них мы стремимся убежать. Так, ненавидеть начальника по работе из-за его «самодурства» и «некомпетентности» гораздо проще и переносимее, чем признаться себе в том, что мне просто страшно остаться без работы, оказаться профессионально несостоятельным. Понятие «настоящий профессионал» может означать не действительный упор на наличие необходимых знаний-умений-навыков-компетенций, а только лишь страх. А страх – это предчувствие боли, физической или психологической.

Управлять страхом и болью нелегко. Мы не выбираем их мышлением, в отличие от эмоций. Но наш выбор – усугубить чувства своим сопротивлением, избеганием, — или дать им волю течь, заполнять нас, порой даже душить… И если мы выбираем второе, то со временем они проходят – причем проходят, не оставляя осадка. Признать и прожить страх, боль – нелегко и противоречит всей нашей традиционной логике убегания от неприятного. Но жизнь не приятна и не неприятна. Она просто жизнь, которая случается с нами сейчас. Убегая от собственных чувств, мы убегаем от жизни. И если мне больно – то именно это сейчас со мной и происходит. Не существует сослагательного наклонения – этакого «если бы не болело», производного от «оно не должно болеть». Жизнь никому ничего не должна, и «оно» (душа, сердце, еще что-то?) уже болит. Мы не можем вернуть время назад и отменить уже случившееся, но мы можем его прекратить – принять его как оно есть.

Если же принято решение остаться заложником пресловутой дуальности и отвергнуть ненужное переживание, то проблема останется и будет сидеть внутри занозой – пока что-то не «щелкнет» и не произойдет что-нибудь из описанного в начале статьи. Именно это случилось с людьми, упомянутыми выше: когда-то они отвернулись от своих «трудных» чувств, не приняли их, переключились на внешние заботы и успехи. Если бы мы могли признавать свои переживания – не надо было бы бороться с собой, тратить силы на возведение и сохранение барьера между внешним и внутренним; не пришлось бы рисковать эмоциональными взрывами в самый неподходящий момент – на рабочем собрании или в гостиной перед родными. И хотя привычка разделять и выбирать, убегать от неприятного, очень сильна – может, все же стоит попробовать взглянуть себе в глаза?

Сергей Хаванский