Вопреки расхожему мнению, психология бизнеса — это не только тренинги личностного роста, эффективного управления и повышения продаж. T&P узнали у профессора Владимира Серкина, чем образ мира предпринимателя отличается от остальных, как возникают коллективная память и мышление сотрудников и почему словосочетание «честный бизнесмен» все еще звучит для нас неестественно.

Владимир Серкин
профессор кафедры организационной психологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ, преподаватель программы «Психология в бизнесе»

— Большая часть ваших работ посвящена проблемам общей психологии: сознанию, психосемантике, образу мира, неврозам и сценариям отложенной жизни. Какое место занимают эти темы в изучении психологии бизнеса?

— Любая прикладная отрасль психологии все равно — психология. И общепсихологические законы в психологии бизнеса действуют также как, например, в возрастной или инженерной психологии, психологии труда и во всех других. Сейчас развелось много кустарных тренингов и «тренингеров», прошедших двухнедельные курсы и копирующих их. Такие «специалисты» часто не знают и не понимают общепсихологических закономерностей взаимодействия, реальных последствий различных упражнений и групповых форм работы, нарушают профессиональную этику и иногда просто вредят и людям, и их бизнесу. Психологические изменения тонки, индивидуальны, и «штамповать» их по какой-то одной для всех методике — профанация.

Мы учим студентов действовать не слепо по одной-двум методичкам, а с понимаем их общепсихологической базы, их достоинств и недостатков, психологических процессов, происходящих в группе, во взаимодействии. Это делает магистрантов не только более успешными, но и более творческими и ответственными профессионалами. Иногда наши студенты в начале обучения не понимают этого и просят скорее методики-алгоритмы по принципу: «делай раз, делай два …». Но уже к середине первого года обучения все понимают, какие преимущества и возможности в профессии дает не узкое умение, а именно общепсихологическая фундаментальная база. Только на такой базе возможно самостоятельно конструктивно составлять и реализовывать нужные конкретной организации или клиенту проекты исследований, решения проблем, тренингов, оптимизаций, внедрения инноваций и так далее.

— Есть ли какая-то специфичность именно в психологии предпринимателя?

— Бизнес, предпринимательство — не только психологические, но и культурные, экономические, юридические и этические понятия. На семинарах мы не обходим всю их сложность. Приходится обращаться не только к знаниям, но и к языковой компетенции, интуиции, чувствованию. Например, естественно ли в русском языке звучат словосочетания «честный продавец», «честный бизнесмен», «честный пиарщик». Почему не всегда естественно и что с этим делать?

Семантическое поле понятия «честный» связано с понятиями «правда» и «честь», что в западной психологии частично утрачено. Например, в самой распространенной и известной западной методике исследования ценностей Ш. Шварца вообще нет таких ценностей. К российской выборке такая методика просто неприменима (инструкция предлагает работать с ценностями только из списка, в котором нет важнейших для нас ценностей). Словосочетания понятия «честный» с понятиями из других языков (бизнесмен, пиарщик) пока звучат для нас не слишком естественно: язык — многолетний результат коллективного мышления народа, основанный на опыте. «Неестественная» семантика словосочетания всегда говорит о настороженности и критичности общественного сознания лучше социологических показателей. Я не говорю, что это хорошо или плохо. Просто таковы факты. Семантическое поле уже вполне освоенного в русском языке слова «продавец» сегодня достаточно часто включает понятия «жулик», «бессовестный», «обвешивает», «обсчитывает» и прочее. Поэтому и словосочетание «честный продавец» пока семантически противоречиво. При этом факт нужности и развитости такой профессии никто не отрицает.

 

Семантические упражнения-игры — лишь один из примеров, но и он показывает, как магистранты учатся быть более чувствительными к нюансам речи (индивидуальному использованию языка) клиента, заказчика, договоров, деклараций. Более глубокий и менее осознаваемый самим говорящим уровень анализа можно применить, используя, например, анализ глубинных семантических ролей, но это тема специального длинного разговора.

— Чем отличается профессиональная специфика образа мира от психосемантики профессии?

— Семантика — это учение о значениях и смыслах, а психосемантика — это психологическая составляющая значений и смыслов. Семантический слой входит в образ мира, но он не единственный. В самой распространенной модели существует ядерный слой, семантический и перцептивный. Ядерный слой — самый глубокий, наименее изменяемый, это то, что в нас формируется с раннего детства под влиянием воспитания, образования, опыта, он включает в себя ценности, смыслы, мотивы. В литературе он так и называется — целемотивационный комплекс. Затем идет достаточно подвижный семантический слой, который находится под влиянием ядерного, потому что наш опыт и ценности влияют на то, какие значения и смыслы мы придаем ситуациям и предметам. Внешний слой — перцептивный, это воспринимаемый мир. Человек тем и отличается от животного, что то, что он воспринимает, составляет малую часть его образа мира. Если для многих животных конкретная ситуация и есть весь мир, то для человека ситуация имеет временную (назад в прошлое или вперед в будущее), смысловую, и, например, космогоническую перспективы.

— Что изучает психология бизнеса, кроме проблем взаимоотношений, управления, лидерства, стратегии развития организации, которые у всех на слуху?

В психологии бизнеса есть пласт проблем — организация как «мегамашина» (термин Г.П. Щедровицкого). Здесь мы говорим не только о корпоративных традициях и «миссиях», но и коллективной памяти, коллективном мышлении и даже сознании, о «судьбе», стадиях жизни организации и ее продукции. Другой пласт проблем — системы, сети, группы (иногда — стаи) или сообщества организаций, организации на организациях (от В. Лефевра — «системы, нарисованные на системах»). Для этих пластов даже еще нет разработанной научной терминологии, ученому здесь есть над чем поработать.

В психологии давно отмечен эффект совместной деятельности: два человека, работая сообща, делают гораздо больше, чем сумма их работы по отдельности. Обычно я начинаю объяснение этого феномена студентам с такого примера: «два нормальных мужика могут быстро взять за концы длинное бревно и положить его на высокий сруб избы. А один силач (чуть сильнее каждого из мужиков) не может, даже если потратит втрое больше времени и усилий». Еще сильней такой синергетический эффект проявляется при хорошей организации работы (правильном распределении совместной деятельности) большого коллектива.

Совместная деятельность предполагает совместную цель, то есть системный субъект деятельности. И такой субъект обладает системными качествами, которых нет ни у кого из входящих в коллектив людей (как вода обладает качествами, которых нет ни у водорода, ни у кислорода). Именно такие системные «судьбы», память, мышление, внимание, сознание и другие процессы, вовсе не подобные человеческим, пока называются коллективными «судьбами», мышлением, памятью и так далее. Об этом писали А.А. Бодалев, Б.Ф. Ломов, А.Л. Журавлев и другие отечественные авторы. Но понятно, что все это пока антропоцентрический редукционизм (приписывание сложным сущностям человеческих качеств), так как мы имеем дело с еще не исследованными и не объясненными системными качествами организаций.